Пират и русалка - Констанс О`Бэньон

– Есть, капитан, – ответил первый помощник, с беспокойством оглядывая Доминик. – Вы не ушиблись, мэм? – спросил он, ставя ее на ноги.

У нее хватило сил только на то, чтобы покачать головой, и Корнелиус повел ее прочь, бережно поддерживая под локоть. Но, сделав несколько шагов, она зашаталась и потеряла сознание. Не успей Джуд вовремя подхватить ее, она упала бы на палубу. Его каюта была ближе всего, и, взяв Доминик на руки, капитан понес ее туда.

Корнелиус вбежал в каюту первым, схватил с кресла плед и укутал Доминик, пока Джуд бережно укладывал ее на постель.

– Сходите за Итаном. Я хочу убедиться, что она ничего не повредила при падении в воду.

Доминик открыла глаза и увидела склонившегося над ней капитана.

– Не везет вам, бедняжка, да? – тихо проговорил он. Выражение его лица было почти нежным.

Непонятно отчего, но его доброта исторгла из ее глаз слезы. К счастью, порадовалась про себя Доминик, лицо ее было мокро от морской воды, и он не заметит, что она плачет.

– Вам стоило бы переодеться, капитан, – только и нашлась она.

– Это верно, – согласился тот. Он торопливо порылся в сундуке, ища сухую одежду и сапоги. Затем направился к двери и, взявшись за ручку, произнес: – Вы останетесь в моей каюте до тех пор, пока доктор не сочтет, что вы достаточно оправились, чтобы вернуться в свою.

Она приподнялась на локте, взгляд ее выразил беспокойство.

– Это ваша каюта?

Догадавшись, что она подозревает, будто он принес ее к себе с недобрыми намерениями, он нахмурился и повернулся к двери.

– Вам нечего меня опасаться, мисс Шарбоно, у меня хватает дел и без вас.

Доминик не могла не заметить то, как мокрая рубашка облепила его широкую грудь. Он провел рукой по темным волосам, и она, отчего-то почувствовав смущение, отвела глаза.

– Спасибо, капитан, за то, что вы спасли мне жизнь. Я бы наверняка утонула, если бы вы не бросились за мной.

Он хмуро посмотрел на нее.

– На мой взгляд, вы проводите в воде слишком много времени. Я бы советовал вам избавиться от этой привычки.

Не произнеся больше ни слова, он вышел из каюты.

Доминик повернула голову и оглядела комнату. Вот ее шанс – она была одна в его апартаментах! Может быть, она успеет просмотреть его личные бумаги, пока никто не вошел.

Но тут, к ее невероятному разочарованию, появился доктор Грэм. Он внимательно осмотрел ее и констатировал, что прыжок в воду обошелся для Доминик без каких-либо последствий.

Ей ничего не оставалось, как позволить Грэму проводить Доминик в ее каюту, где он заставил ее переодеться в сухую одежду, а затем отправился с докладом к капитану.

Она во что бы то ни стало должна вернуться в каюту Джуда. Доминик была совершенно убеждена, что найдет там сведения, которых так добивался полковник Марсо.

11

День за днем жизнь Доминик протекала в одиночестве: она постепенно пришла к печальному заключению, что ее миссия обречена на провал. Долгие часы проводила девушка в своей тесной каюте, шагая из угла в угол и пытаясь придумать, как обратить на себя внимание капитана Гэлланта. Она видела его в последнее время только мельком и издали; казалось, он нарочно избегал ее. Доминик уже начинала отчаиваться, боясь, что капитан никогда больше не позволит ей приблизиться к нему.

Каждое утро и каждый вечер ей было разрешено ненадолго появляться на палубе в сопровождении доктора Грэма или Корнелиуса. Как и предвидел первый помощник, благодаря своему новому наряду она терялась среди одинаково одетых матросов и спокойно наслаждалась прогулкой.

Но, будучи одета в мужское платье, как могла она заставить капитана взглянуть на нее как на женщину? Во что бы то ни стало она должна сделаться желанной для него, пусть сама эта мысль внушает ей отвращение.

Доминик всегда ненавидела ложь и обман. Но теперь она попала в западню, и вырваться из нее было невозможно. Единственный способ, которым она могла добиться освобождения брата и дедушки, состоял в том, чтобы помочь своему заклятому врагу полковнику Марсо схватить капитана Гэлланта и предать его суду за преступления против Франции.

Доминик взяла в руки три книги, которые ей принес доктор Грэм. Две из них были английские, и она уже прочла каждую из них по три раза. Третью книгу она тогда же отложила в сторону, поскольку это были сочинения Гомера в оригинале, на греческом, этого языка Доминик не знала. Разумеется, когда-то она читала Гомера во французском переводе, поэтому содержание было ей известно. Книга была в прекрасном кожаном переплете и с золотым обрезом. Какой Итан молодец – умеет читать по-гречески, подумала Доминик.

Рассеянно открыв первую страницу, Доминик увидела аккуратную надпись, сделанную, без сомнения, женской рукой. Но предназначалась она вовсе не доктору, а капитану Гэлланту:

Моему дорогому мужу, Джуду. Посылаю тебе с любовью эту книгу, зная твое пристрастие к греческим мифам. Я молю Господа приблизить день нашей встречи, чтобы мы смогли никогда больше не разлучаться.

Любящая тебя Мэри.

Прочитав это нежное послание, Доминик почувствовала себя так, словно подслушала чужой разговор. Значит, капитан не только говорит по-французски, но и читает по-гречески. Она все чаще и чаще становилась в тупик, поскольку он никак не вписывался в ее представление о морском разбойнике. Кто же он? Что он за человек на самом деле?

Доминик была так глубоко погружена в свои мысли, что поначалу даже не услышала, какая суматоха поднялась на палубе «Вихря».

Она едва удержалась на ногах, когда корабль резко развернулся, и до нее донеслись возбужденные крики матросов. Вслед за этим прогремел пушечный залп.

Корабль подвергся нападению!

Доминик услышала, как Джуд приказал дать залп из всех орудий по французскому фрегату, который дерзко покачивался на расстоянии ближе пушечного выстрела.

– Капитан, – крикнул с мачты дозорный, – вижу второй фрегат по правому борту! Он идет на нас полным ходом!

Джуд резко развернулся и направил подзорную трубу на второй корабль.

– Черт побери, – выругался он, нервно хлопнув трубой о ладонь, и обернулся к Корнелиусу. – Можете наслать проклятие на мою голову – я проглядел второй фрегат. Он догонит нас через несколько минут.

– Что будем делать, капитан? – Первый помощник ждал распоряжений.

Джуд выхватил у рулевого штурвал и, резко развернув корабль, направил его на нос вражеского судна. Правый борт «Вихря» с силой ударился о неприятельский корпус. Затрещало расколотое в щепы дерево, послышались вопли раненых французов. «Вихрь» содрогнулся и застонал, но его обшивка выдержала удар.